Стихотворения (1927) - Страница 32

В малиновом платочке
в гробу
            Маруся
                        спит.
Развылся ветер гадкий.
На вечер,
                ветру в лад,
в ячейке
             об упадке
поставили
                 доклад.

...

ПОЧЕМУ?

В сердце
              без лесенки
лезут
         эти песенки.
Где родина
                  этих
                          бездарных романсов?
Там,
       где белые
                       лаются моською?
Нет!
       Эту песню
                        родила масса —
наша
         комсомольская.
Легко
         врага
                  продырявить наганом.
Или —
            голову с плеч,
                                   и саблю вытри.
А как
        сейчас
                   нащупать врага нам?
Таится.
            Хитрый!
Во что б ни обулись,
                                 что б ни надели —
обноски
             буржуев
                          у нас на теле.
И нет
         тебе
                 пути-прямика.
Нашей
            культуришке
                                без году неделя,
а ихней —
                 века!
И растут
              черные
дурни
          и дуры,
ничем не защищенные
от барахла культуры.
На улицу вышел —
                               глаза разопри!
В каждой витрине
                            буржуевы обноски:
какая-нибудь
                     шляпа
                                с пером «распри»,
и туфли
              показывают
                                 лакированные носики.
Простенькую
                     блузу нам
и надеть конфузно.
На улицах,
                  под руководством
                                               Гарри Пилей,
расставило
                   сети
                           Совкино,—
от нашей
               сегодняшней
                                    трудной были
уносит
           к жизни к иной.
Там
       ни единого
                         ни Ваньки,
                                          ни Пети,
одни
        Жанны,
                    одни
                            Кэти.
Толча комплименты,
                                 как воду в ступке,
люди
         совершают
                           благородные поступки.
Всё
      бароны,
                  графы — всё,
живут
          по разным
                           роскошным городам,
ограбят
             и скажут:
                            — Мерси, мусье,—
изнасилуют
                    и скажут:
                                  — Пардон, мадам.—
На ленте
               каждая —
                               графиня минимум.
Перо в шляпу
                      да серьги в уши.
Куда же
            сравниться
                              с такими графинями
заводской
                Феклуше да Марфуше?
И мальчики
                   пачками
стреляют за нэпачками.
Нравятся
               мальчикам
в маникюре пальчики.
Играют
            этим пальчиком
нэпачки
            на рояльчике.
А сунешься в клуб —
                                   речь рвотная.
Чешут
           языками
                         чиновноустые.
Раз международное,
                                 два международное,
но нельзя же до бесчувствия!
Напротив клуба
                          дверь пивнушки,
Веселье,
              грохот,
                         как будто пушки!
Старается
                 разная
                            музыкальная челядь
пианинить
                 и виолончелить.
Входите, товарищи,
                                зайдите, подружечки,
выпейте,
              пожалуйста,
                                  по пенной кружечке!

...

ЧТО?

Крою
        пиво пенное,—
только что вам
                        с этого?!
Что даю взамен я?
Что вам посоветовать?
Хорошо
            и целоваться,
                                  и вино.
Но…
вино и поэзия,
                       и если
                                  ее
хоть раз
              по-настоящему
                                       испили рты,
ее
    не заменит
                      никакое питье,
никакие пива,
                      никакие спирты.
Помни
           ежедневно,
                             что ты
                                        зодчий
и новых отношений
                               и новых любовей,—
и станет
              ерундовым
                                любовный эпизодчик
какой-нибудь Любы
                                к любому Вове.
Можно и кепки,
                        можно и шляпы,