Стихотворения (1927) - Страница 7

Хранит она
                  в складах лучших дат
замужество
                   с парнем среднего ростца;
еще не партиец,
                          но уже кандидат,
самый красивый
                          из местных письмоносцев.
Баба сердитая,
                        видно сразу,
потому что сожитель ейный
огромный синяк
                         в дополнение к глазу
приставил,
                 придя из питейной.
И шипит она,
                    выгнав мужа вон:
— Я
       ему
             покажу советский закон!
Вымою только
                       последнюю из посуд —
и прямо в милицию,
                                прямо в суд…—
Домыла.
             Перед взятием
                                     последнего рубежа
звонок
          по кухне
                       рассыпался, дребезжа.
Открыла.
               Расцвели миллионы почек,
высохла
              по-весеннему
                                    слезная лужа…
— Его почерк!
письмо от мужа.—
Письмо раскаленное —
                                     не пишет,
                                                     а пышет.
«Вы моя душка,
                         и ангел
                                     вы.
Простите великодушно!
                                      Я буду тише
воды
        и ниже травы».
Рассиялся глаз,
                         оплывший набок.
Слово ласковое —
                             мастер
                                        дивных див.
И опять
            за примусами баба,
все поняв
               и все простив.
А уже
         циркуля письмоносца
за новой юбкой
                        по улицам носятся;
раскручивая язык
                            витиеватой лентой,
шепчет
            какой-то
                         охаживаемой Вере:
— Я за положительность
                                       и против инцидентов,
которые
             вредят
                        служебной карьере.—
Неделя покоя,
                      но больше
                                       никак
не прожить
                  без мата и синяка.
Неделя —
                и снова счастья нету,
задрались,
                 едва в пивнушке по́были…
Вот оно —
                семейное
                                «перпетуум
мобиле».
И вновь
            разговоры,
                             и суд, и треск
на много часов
                        и недель,
и нет решимости
                           пересмотреть
семейственную канитель.

Я
   напыщенным словам
                                    всегдашний враг,
и, не растекаясь одами
                                     к 8 марта,
я хочу,
           чтоб кончилась
                                   такая помесь драк,
пьянства,
               лжи,
                      романтики
                                       и мата.

ФЕВРАЛЬ

Стекались
                в рассвете
                                 ра́ненько-ра́ненько,
толпились по десять,
                                   сходились по сто́.
Зрачками глаз
                       и зрачками браунингов
глядели
             из-за разведенных мостов.
И вот
         берем
                   кто нож,
                                кто камень,
дыша,
          крича,
                    бежа.
Пугаем
            дома́,
                     ощетинясь штыками,
железным обличьем ежа.
И каждое слово
                         и каждую фразу,
таимую молча
                       и шепотом,
выпаливаем
                    сразу,
в упор,
           наотмашь,
                            оптом.
— Куда
            нашу кровь
                              и пот наш деваете?
Теперь усмирите!
                            Чёрта!
За войны,
                за голод,
                              за грязь издевательств —
мы
     требуем отчета! —
И бросили
                 царскому городу
плевки
           и удары
                        в морду.
И с неба
              будто
                        окурок на́ пол —
ободранный орел
                            подбитый пал,
и по его когтям,
                         по перьям
                                         и по лапам
идет
       единого сменившая
                                       толпа.
Толпа плывет
                      и вновь
                                  садится на́ мель,
и вновь плывет,
                         русло
                                  меж камня вырыв.
«Вихри враждебные веют над нами…»
«Отречемся от старого мира…»
Знамена несут,
                        несут